Племя состояло всего из 28 семей – маленькая резервация.
Грязные лочужки были разкиданы у подможья гор то там, то там, aрхитектура которых рассказывала о невообразимой лени.
Мы быстренько установили палатки и пошли смотреть объект работы — школу.
В ней была всего одна комната. Игнасио потребовал оставить краску и кисти — сами покрасим.
Дальнейшая судьба школы прорисовалась и кому деньги с продажи, тоже.
Мы вернулись, поставили полатки, перекусили и завалились спать.
Утро взорвалось противным треском и ещё более омерзительным воем.
Мапучи били кто во что горазд и какой то чёрненький трубил в пластиковую канализационную трубу, обмотанную синей изолентой.
Сходство с Луи Армстронгом было только визуальным.
Хуан объявил что сегодня состоится важнейший ритуал жертвоприношения, который проводится только раз в год.
Я тут же предложил Хуана, мол чилиец, под чилийским соусом… Есть возражения?
Все согласно закивали кроме Бургоса заявляющего, что смех здесь неуместен.
— Мир сотворён смеха ради — Возразил я.
Мы разобрали палатки, покидали в грузовичёк и отбыли куда то ещё выше в горы, на какое то плато.
Там уже собралось почти всё племя, они добирались на подводах чуть ли не всю ночь.
Мапучи добирались на подводах и верхом на лошадях. Игнасио спёр тенд с нашей палатки.
А без тенда её собрать не представлялось возможным.
Тенд натянули на стоянкой какой то бедной семъи.
Отвоевать обратно не удалось.
Начались танцы.
Первыми начинают мужчины более важных семей немного раскрашенные и с цветными перьями.
Позже из семей попроще. После мужчины вскакивают на лошадей и с палками наперевес наяривают по окружность, с истошными воплями.
Надо пологать отпугивали полчища злых духов, которых они видели.
Потом всё начиналось опять: танцы, пугание духов, танцы, пугание духов, и т.д.
В перерывах дружно строчили у меня сигареты, вскоре мне это порядком надоело и я ушел в горы, один.
B Патагонии ветер не утихает никогда, особенно яростен на сороковых широтах.
В то время было где то так, только горы покрупней и их было больше.
Ветер крепчал, но вместе с тем я ощущал всё новый и новый прилив сил.
Так бродил до самых сумерек и вернулся на экстазирующий пердёж трубы бездарного Луи.
На вопрос Хуана: — Где ты был? —
Ответил: — В горах.-
— Ты что дурак? Здесь же полно горных пум! —
— А oни не курят — Возразил я.
Внезапно какафония усилилась, в моём понимании, за пределы человеческих возможностей.
В центр вывели лошадь быстро зарезали, сняли шкуру и началась делёжка.
Как всегда, элите лучшее, меньшим попроще, то что принесли нам, уже сваренное, есть никто не стал.
После того, как лошадь была съедена, собрали все кости и повезли на некую запрещённую гору, как я понял кладбище.
Могил никаких нет, кости просто разбрасываются: Кушайте наши дорогие предки, приятного аппетита!
В прошлом наверное убивали и съедали врагов.
Ведь лошадей до конкисты в америке небыло.
Перекусили сбросившись, у кого что, завалились на то, что осталось от палатки сверху, но мало кто смог спать на холодрыге.
У меня был перьевой спальник сделанный Хосе Меркури .
Но всё равно было холодно, а как остальным, так ещё хуже.
Утром быстренько на грузовик и до “Лимонадного Джо” без единой шутки.
В Барилоче оторвались по полной.
Купались почти ледяной воде озера Науэль Уапи.
Бродили по заповеднику и хотя лес здесь насадной, природа необычайна красива.
Вскоре совсем покинули провинцию Рио Негро, вернулись по домам.
(продолжение следует)