Полтора месяца в Хухуе пролетели быстро и настала пора возвращаться к Карузо, к бананам и апельсинам.

По возвращении я то работал с Хосе Меркури, то занимался производством бижутерии, дрыгая лобзиком целыми днями.

Вскоре Хуан Бургос предложил сделать ещё один набег с малярными кистями, но уже на резервацию племени мапучи.

Контракт скрепили ладошками. Собралось человек восемь,

и омнибус покатил на югo-запад по однообразному плоскогорью Патагонии, в сторону провинции Рио Негро. В предгорях Анд пейзаж резко изменился.

Что говорить? – Швейцария!

Состоялась моя первая встреча с городом Барилоче.

Как вы сами догадываетесь, что в таком месте, ну никак не может находиться резервация аборигенов.

Нам прошлось сесть на поезд, времён и стиля “Лимонадного Джо”.

И отбыть в стороду Инжинера Хакобаси, на восток.

Под стукот колес пили матэ, вешали лапшу друг другу нА уши, и выискивали, скучая патагонских куриц на  длинных ногах (страусов)

Говорят у них яйца как у слона.

Потом трялсись часа 3 на заказанном грузовике и наконец въехали на территорию, огороженную колючей проволкой.

Тут как то понял, что одет не по сюжету и что в чёрных эссесовских шортиках, под пилоткой с какардой я чувствовал бы себя уютней.

Да и кисточки заодно сменить на хлысты.

С нами ехал невзрачный на вид некий Игнасио, относительно спокойный и вдруг на территории резервации это чудо становится чуть ли не богом. Явление Христа народу! Я слышал, что он сын умершего касИка (вождя) племени мапучи.

Но касиком не являлся, был должен эту должность ещё как то заслужить.

Поэтому жил в столице и что то там канючил у муниципальных властей.

Oсобо не вникаю в проблемы людей, если не просят.

В общем он так преобразился, что я аж заволновался за здоровье своего атеизма.

Но только чилиец Хуан пал на колени (образно) и стал лебезить вокруг, да около.

Однако, подумалось мне, будет весело!