Племя состояло всего из 28 семей – маленькая резервация.

Грязные лочужки были разкиданы у подможья гор то там, то там, aрхитектура которых рассказывала о невообразимой лени.

Мы быстренько установили палатки и пошли смотреть объект работы — школу.

В ней была всего одна комната. Игнасио потребовал оставить краску и кисти — сами покрасим.

Дальнейшая судьба школы прорисовалась и кому деньги с продажи, тоже.

Мы вернулись, поставили полатки, перекусили и завалились спать.

Утро взорвалось противным треском и ещё более омерзительным воем.

Мапучи били кто во что горазд и какой то чёрненький трубил в пластиковую канализационную трубу, обмотанную синей изолентой.

Сходство с Луи Армстронгом было только визуальным.

Хуан объявил  что сегодня состоится важнейший ритуал жертвоприношения, который проводится только раз в год.

Я тут же предложил Хуана, мол чилиец, под чилийским соусом… Есть возражения?

Все согласно закивали кроме Бургоса заявляющего, что смех здесь неуместен.

— Мир сотворён смеха ради  — Возразил я.

Мы разобрали палатки, покидали в грузовичёк и отбыли куда то ещё выше в горы, на какое то плато.

Там уже собралось почти всё племя, они добирались на подводах чуть ли не всю ночь.

Мапучи добирались на подводах и верхом на лошадях. Игнасио спёр тенд с нашей палатки.

А без тенда её собрать не представлялось возможным.

Тенд натянули на стоянкой какой то бедной семъи.

Отвоевать обратно не удалось.

Начались танцы.

Первыми начинают мужчины более важных семей немного раскрашенные и с цветными перьями.

Позже из семей попроще. После мужчины вскакивают на лошадей и с палками наперевес наяривают по окружность, с истошными воплями.

Надо пологать отпугивали полчища злых духов, которых они видели.

Потом всё начиналось опять: танцы, пугание духов, танцы, пугание духов, и т.д.

В перерывах дружно строчили у меня сигареты, вскоре мне это порядком надоело и я ушел в горы, один.

B Патагонии ветер не утихает никогда, особенно яростен на сороковых широтах.

В то время было где то так, только горы покрупней и их было больше.

Ветер крепчал, но вместе с тем я ощущал всё новый и новый прилив сил.

Так бродил до самых сумерек и вернулся на экстазирующий пердёж трубы бездарного Луи.

На вопрос Хуана: — Где ты был? —

Ответил: — В горах.-

— Ты что дурак? Здесь же полно горных пум! —

— А oни не курят — Возразил я.

Внезапно какафония усилилась, в моём понимании, за пределы человеческих возможностей.

В центр вывели лошадь быстро зарезали, сняли шкуру и началась делёжка.

Как всегда, элите лучшее, меньшим попроще, то что принесли нам, уже сваренное, есть никто не стал.

После того, как лошадь была съедена, собрали все кости и повезли на некую запрещённую гору, как я понял кладбище.

Могил никаких нет, кости просто разбрасываются: Кушайте наши дорогие предки, приятного аппетита!

В прошлом наверное убивали и съедали врагов.

Ведь лошадей до конкисты в америке небыло.

Перекусили сбросившись, у кого что, завалились на то, что осталось от палатки сверху, но мало кто смог спать на холодрыге.

У меня был перьевой спальник сделанный Хосе Меркури .

Но всё равно было холодно, а как остальным, так ещё хуже.

Утром быстренько на грузовик и до “Лимонадного Джо” без единой шутки.

В Барилоче оторвались по полной.

Купались почти ледяной воде озера Науэль Уапи.

Бродили по заповеднику и хотя лес здесь насадной, природа необычайна красива.

Вскоре совсем покинули провинцию Рио Негро, вернулись по домам.

(продолжение следует)